Анна Морозова – и режиссер, и композитор. Это помогло ей решить спектакль молодежного новосибирского «Первого театра» «Меня удочерила Горилла» в необычной для постановок этого текста форме мюзикла. Обсудили с Анной, в чем плюсы музыкального спектакля, как выбрать из сотен прочитанных книг «ту самую», которую надо скорее поставить и какие главные различия между детской литературой прошлого и современности.
Недоросль: Анна, вы выбрали для недавней премьеры «Меня удочерила Горилла» молодежного новосибирского «Первого театра» форму мюзикла. Что она вам дала?
Морозова: Когда пишешь музыку, то тема спектакля сама появляется, поскольку от песен зависит многое. К примеру, я сочинила «Обезьянью звезду», и сразу поняла роль героини, почувствовала атмосферу будущего спектакля. Для меня в этой истории Горилла – не животное (как в некоторых других постановках по книге), а своеобразная «городская сумасшедшая», непохожая на других людей. Она словно Пеппи Длинныйчулок, которая выросла, а папа к ней так и не приехал. Захотелось поразмышлять, как она справляется с фатальным одиночеством. В песне она поет, что у нее никого нет, но ей светит обезьянья звезда. Горилла сама ее выдумала, чтобы с ее помощью выживать в любых условиях и оставаться сильной. Даже когда мы одиноки, у нас есть мы сами, и возможность себя поддержать.
Недоросль: Как артисты театра восприняли музыкальный спектакль?
Морозова: Отлично. Павел Южаков, художественный руководитель «Первого театра», воспитал талантливую труппу. Молодежь органична, быстро все схватывает и готова работать. Актеры умеют петь, и очень серьезно подошли к репетициям. Особенно главные герои – можно сказать, они 24 часа в сутки делали свои роли.
Недоросль: Что вы думаете про музыкальные спектакли для подростков – насколько им интересен такой жанр?
Морозова: Даже не знаю, нужна ли музыка подросткам. Главное, что она нужна мне! Я искренне эгоцентрично считаю, что, если ты ставишь и делаешь вещи, действительно тебя задевающие, они увлекут и других. А будешь работать механически – постановка пролетит мимо людей, независимо от жанра.
Недоросль: Как в вашей жизни сочетаются режиссура и музыка?
Морозова: Музыка появилась первой. У меня врожденный абсолютный слух, я выросла в музыкальной семье. В детстве меня отдали в музыкальную школу, где я долго училась… Но я не хотела развиваться только в этом направлении. Поступила в театральный институт, сначала на артиста драматического театра, потом на режиссуру. Сегодня занимаюсь и музыкой, и режиссурой, хотя последняя привлекает больше.
Недоросль: Сейчас вы работаете в театре «Снарк»?
Морозова: Да, я его актриса. Вообще в театры, будь то Новосибирский городской драматический театр под руководством Сергея Афанасьева или «Снарк», я проникаю через музыку. А потом ставлю в этом театре спектакли! В «Снарке» я тоже начала как пианистка, летала с театром на гастроли. Написала музыку к двумя спектаклям Юры Алесина – «Мама Му и полный порядок» и «Как Михаэль страху учился». И сама поставила «Братца Кролика VS Братца Лиса».
Не каждая книга проходит режиссерский разбор
Недоросль: Вы читаете много современных детских и подростковых книжек. Как вы выбираете, какие из них поставить?
Морозова: Много моментов должно сойтись… После новосибирской премьеры за три дня отдыха прочитала пять книжек. Из них особенно привлекла «Моя удивительная (и очень странная) неделя с Тесс». Ее героиня – обычная девочка, у нее нет папы. Я тоже росла без папы, для меня это болезненная, задевающая тема. Все, что мы видим вокруг себя – это наше зеркало, конечно, цепляют те вещи, что пересекаются с нашими биографиями.
Еще для меня важна внятная фабула… Это звучит как занудная фраза преподавателя, но я имею в виду внятность. Когда я читаю книгу и понимаю: вот сцена началась, вот событие произошло, герои изменились и разошлись в разные стороны… Тогда я как режиссер очень радуюсь. К примеру, недавно прочла хорошую книжку «Рыбы не тают». Там ясно, чего хочет герой, но к главному предлагаемому обстоятельству у меня возникли вопросы. В формате книги можно закрыть на него глаза, но, если браться за постанову, он обострится. В этой истории мальчик несет рыбу через озеро, чтобы ее спасти от гибели в петушиных боях рыбок. Ему это удается, а в финале мама говорит: «Мы решили, не надо драк, мы их продали». И у меня как у режиссера вопрос: если вы могли их продать, почему вы сделали искусственное исходное событие?! Не каждая книга проходит событийный разбор, которому я училась, не в каждой есть своя логичная конструкция.
Недоросль: И за них лучше уже не браться?
Морозова: Можно, но придется многое додумывать. Это не всегда идет на пользу. Впрочем, даже в «Горилле» мы додумали один важный момент. В книге воспитательница Герда просто увела воспитанницу в лес. И что дальше?! Либо я в это верю, и мне плохо, либо надо ситуацию оправдать. И мы придумали, что Герда не такая уж злая, она отвела девочку в лес на время проверки, а когда через два часа вернулась, то та уже сбежала… Но это мы досочинили.
Современные детские книги умеют молча быть рядом
Недоросль: Какие интересные спектакли для детей и подростков вы видели в последнее время?
Морозова: Я три года была в декрете и никуда не ходила, сейчас стремлюсь везде бывать – и на фестивалях, и на гастролях, и на премьерах. Из того, что видела недавно, очень понравилось «Сочинение про Джобса» Ивана Пачина. Еще мне всегда интересно, что делает Полина Стружкова. Они по-честному разговаривают с детьми.
Недоросль: Какие у вас критерии современного, хорошего детского спектакля?
Морозова: Для меня хороши те спектакли, которые вызывают эмоции у всех, независимо от возраста. Не существует отдельно детских и взрослых эмоций. Если в спектакле говорится о любви, он затронет и ребенка, и взрослого. Когда выхожу из театра с новыми мыслями и чувствую, что душа моя шевельнулась, откликнулась на увиденное, то считаю, что посмотрела сильную работу. А если понимаю, что задача постановки – просто развлечь моего ребенка, то испытываю разочарование. Хотя ребенку, может, и интересно было. Это я говорю про те детские спектакли, куда хожу со своим 3-летним сыном Веней.
Недоросль: Что вы сами любили читать и смотреть в детстве, есть ли у вас воспоминания, связанные с театром?
Морозова: Нет, хороших спектаклей в детстве не припомню. Я росла в Улан-Удэ, у нас был Дом пионеров, где я каждый Новый год смотрела представление «12 месяцев». Мама часто водила меня по концертам – я же должна была вырасти музыкантом… У меня все внешние культурные события вызывали небольшое отторжение, зато была богатая творческая жизнь внутри квартиры. Я сочиняла повести и стихи, записывала на аудиокассеты свои песни. И всегда, с трех лет, читала много книг, практически по одной в день.
Недоросль: Какая книга в детстве была любимой?
Морозова: «Питер Пэн». Еще я с детства любила пластинки, вероятно, поэтому мне близки музыкальные спектакли. Мама уходила, а я оставалась дома, брала синие пластинки, которые вкладывали в журналы, и слушала «Пеппи Длинныйчулок», «Машу и Витю». Их я уже поставила, причем «Пеппи» со своей музыкой. Еще мне очень нравились «Мэри Поппинс» и «Питер Пэн», и музыка в тех аудиоспектаклях замечательная. Была бы возможность – поставила бы эти истории с удовольствием…
Недоросль: Чем современная детская литература принципиально отличается от книг прежних эпох?
Морозова: Современной от ребенка ничего не надо. Когда я читаю старые детские книжки, то во многих меня постоянно хотят чему-то научить, достучаться до моей совести, рассказать, как надо себя вести, какой быть и каким стандартам соответствовать. Современная ничего не требует, она просто может подержать за руку, когда больно, быть рядом, поплакать и порадоваться вместе. Она поднимает важные темы, и ребенок перестает чувствовать себя одиноким. Книжка становится ненавязчивым другом, который просто рядом с тобой. Именно это мне в современной детской литературе очень важно.